sovishsha | Recent Entries

Самое дорогое в жизни - это смыслы ака осмысленность: плата за нее выше, чем за что бы то ни было.

На улице совсем весной пахнет. И вроде такой пиздец по всем фронтам - везде, где можно и нельзя, хуев в панамку напихали, - а все равно летаешь. Наверно, я слишком хорошо помню, что такое настоящий пиздец: все, что не он, для меня уже счастье.

Собрала всех "Иваныванычей" в одном месте, получился файл на 62 страницы. Перечитала: а ведь неплохо было, черт возьми. То ли это свойство моей памяти, то ли еще что - но мне все время кажется, что раньше я совсем ничего не могла, а теперь вот зато ого-го! Хотя, казалось бы, с хуя ли.
Пересмотрела записи 2008 года: какая я все-таки тогда была счастливая и хорошая. Пересмотрела спокойно, как перечитывают письма давно умершего прадеда. Ощущения непрерывности жизни у меня нет и не было. Я уже сбилась со счета, какая именно Юля живет сейчас.

Дорога была скользкая: машину то и дело вело. "Ну что ты за дура, - в который раз бессильно обругала я себя, - куда ты поперлась на ночь глядя. Сутки не спала, фонари горят через один, дальний не включишь: навстречу поток. Неужели нельзя было подождать до утра?"
Но толку от всех этих рассуждений было мало: возвращаться я не собиралась и ругала себя скорее по инерции, чтобы не заснуть.
Встречная фура на долю секунды ослепила меня. От неожиданности я резко вывернула руль.

( Read more... )

На улице что-то загрохотало, точно пролетка по булыжной мостовой, и он вздрогнул от неожиданности. Ну что за бред, одернул он себя. Какая пролетка, какая мостовая. Да ты знать не знаешь, как она грохочет. Это всего лишь твое воображение. Но странное чувство, будто он проснулся не в своей жизни, не исчезало.
- Дикость. Абсурд, - подумал он. - Нервы. Давно пора сменить обстановку. Помнится, Катерина Васильевна приглашала к себе в Минводы... - тут он осекся и похолодел: никакой Катерины Васильевны из Минвод в его жизни не существовало. Она выплыла из предутреннего морока вот только что, сию минуту.
В свете фар на занавески легли черные тени деревьев, как изображение от диапроектора. До рассвета оставалось еще три часа.

Аэропорт Ла Гардия засыпало снегом. Они стояли и смотрели, как на летное поле медленно опускаются крупные хлопья. Рейс снова отложили, и он настаивал, что не надо, не жди, езжай, долгие проводы и так далее, прекрасно понимая, что слова его, как этот снег - покружатся и лягут на влажный пол, совершенно ее не затронув.
В нем не было ничего особенного. Среднего роста, блондин, черты лица самые заурядные, левая рука плохо слушается после одного происшествия. И даже его увлечение дайвингом ей было совершенно непонятно: в детстве она едва не утонула и с тех пор боялась плавать под водой, хотя вообще-то плавала отлично.
- Не бойся, я тебя научу, - улыбался он, когда она в очередной раз всеми правдами и неправдами уклонялась от приглашения "съездить понырять".
- Я не могу, я там задохнусь, - раздраженно бросала она. - Ты же знаешь, мне не хватает воздуха.
- Баллон большой, - пояснял он, прекрасно понимая, что все равно не уговорит.
Словами ее было не пронять.
Вчера они впервые поссорились.
- Давай сделаем вид, что ничего не было, - предложил он. - В конце концов, ты замужем. Я все понимаю.
Она впилась в него гневным взглядом.
- То есть ты хочешь сказать, что вот этого всего, - она обвела рукой гостиничный номер, их временный дом, на который они, занятые друг другом, впрочем, не обращали никакого внимания, - не было? Тебя не было? Меня не было?
Он не знал, что ей ответить. Почему-то всегда терялся перед ее напором. Но и что теперь делать - тоже не представлял.
Обоим совершенно не хотелось развивать отношения. Ну, разведется она с мужем, уйдет к нему. Стоит ли их связь таких усилий? Ответа ни он, ни она пока не нашли, да и не искали, если честно. Все это можно было назвать скучным словом "адюльтер", но оно как-то совершенно не вязалось ни с ней, всегда слишком серьезно относившейся к жизни, ни с ним, который по природе своей не выносил вранья и сроду никого не обманывал.
Наконец объявили посадку. Они обнялись на прощанье и разошлись в разные стороны.
Он посмотрел ей вслед. Она, как всегда в его снах, так и не обернулась.

Люто, бешено хочу на шоппинг. Как раз присмотрела себе пепельно-розовые кроссовочки и темно-синее пальто-бушлат (про бело-синий теплый свитер и черно-белое платье с абстрактными рисунками уже молчу...) Скорей бы заплатили гонорар.
Это я тебе, Небесный Сценарист. Да-да, тебе, не отворачивайся.

В Москве один университет, что бы там себе ни думали персонажи Чехова.
Vivat academia, vivant professores!

С любовью - ничего не сложно и не жалко.
Без любви - ничего не важно и не нужно.

В такие дни, как этот, - морозный, неприветливый, темный, - наверно, хорошо оказаться где-нибудь в деревенской глуши. Чтобы поход к колодцу превращался в целое событие, а кормление скотины - в аттракцион. Чтобы на столе у окна остывал чугунок с картошкой (холодная вкуснее - да со сливочным маслицем!), а из сладостей - только домашние варенья в погребе. И небо серое, и снег до окна. И гуси кричат в сарае.

Будь у меня много-много денег, я бы открыла сеть бесплатных психиатрических лечебниц, причем обязательно с отделением паллиативной помощи (ака хоспис). Чтобы те, кто не может в силу здоровья сам о себе позаботиться, все эти люди не от мира сего жили в человеческих условиях. Я наняла бы лучших врачей - помимо основных специалистов, еще каких-нибудь игротерапевтов, физиотерапевтов, мануальщиков, иглорефлексотерапевтов и прочих.
Подопечные лечебницы завели бы свое радио, свой телеканал, свое издательство, мастерские, ходили бы на курсы живописи, кино, анимации, и никто бы не смел им указывать: вы, мол, не такие, как все, следовательно, виноваты. Да, вы иные, но вы имеете право прожить насыщенную, интересную, достойную жизнь.
В общем, я построила бы такое государство в государстве. Счастье для всех, и пусть никто не уйдет обиженный, да.

Никогда не понимала вот этого: "болезнь/горе его озлобило".
Если у человека хватает сил злиться, это значит, что у него в принципе еще хватает сил. А следовательно, все не так уж и плохо.
Потому что когда совсем пиздец, ты не чувствуешь вообще ничего. Полнейшее равнодушие. То есть пусть хоть мир рухнет, пусть хоть все конем разъебутся пополам - тебя это совершенно не волнует. Просто потому что.
Вспомните, как (хоть раз в жизни) валялись с температурой 41, к примеру. Ну вот.

С какого-то момента появилось умение безошибочно выбирать в магазине и на рынке все самое лучшее и вкусное. Черт знает, откуда оно взялось. Видимо, чуйка.
Поэтому я никогда не хожу за покупками и не готовлю, когда болею или просто не в настроении: фигня получится, проверено.
А у вас как?

( еще )

За день моего отсутствия Плюшка успевает мутировать в совершеннейшую сироту. Если бы кошки носили одежду, она выходила бы меня встречать не только со спутанной шерстью и заплаканными глазами, как сейчас (и плевать, что не далее как утром глаза мыли, а шерсть расчесывали), но еще и в спущенных колготках, порванном платье и с размазанной по щекам тушью.
- Мамо! - надрывно мяукает это котячье горе. - На кого ж вы меня кинули, мамо! Вас же полдня не было, я засекала! Я была совсем, совсем, совсем одна! - и прижимается к ноге, и мурлычет с таким облегчением, словно я спасла ее с необитаемого острова.
При этом на все мои предложения завести ей подружку оскорбленно отказывается - дескать, неужто нам с вами вдвоем плохо? И вообще, как это - мне, Ее Плюшейшеству, с кем-то делить территорию?
Королева, чо.

Вчуже я часто жалею, что совершенно не умею рисовать и абсолютно не обладаю мало-мальски пространственным мышлением.
Эх, думаю я, с каким бы удовольствием я каждый день рисовала 3-4 стрипа комиксов! Как бы я хотела сесть и сделать мультфильм! Ведь вот же, все уже в голове, и персонажи как живые перед глазами - да, я прекрасно умею придумывать картинку, и от этого еще обиднее.
А потом вспоминаю, что усидчивости и терпения у меня - ноль целых, хер десятых. Мне надо сразу видеть результат. Со словами это как-то проще: ткнешь пальцем в клавишу - и на экране появится буква. Я как Карлсон, который регулярно выкапывал персиковую косточку, чтобы посмотреть, насколько она выросла. Я ведь почему еще так йогу люблю - офигенно тренирует терпение.
И тогда я понимаю, что способности нам даются аккурат по темпераменту - ровно те, которые мы способны вынести.
И мне становится немного легче.