БАМ! - и всё.

Вот вы, любимиче, все тревожитесь из-за Большого Адронного (звучит-то как, хоть переулок в его честь называй!). И что я вам скажу: если таки что и будет - не спасемся. А не будет - и париться нечего. Стране, пережившей Тунгусский метеорит, переворот 1917 года, Гражданскую, ГУЛАГ, ВОВ и Чернобыль (а до него - Челябинск-57), как-то даже несолидно париться из-за какого-то там забугорного фуфеля. Нехай играются.

За всеми этими делами в голове неотвязно крутится одна песенка:

Чувствуем с напарником - ну и ну,
Ноги прямо ватные, всё в дыму,
Чувствуем - нуждаемся в отдыхе,
Что-то нехорошее в воздухе.

Взяли "жигулевского" и "дубняка",
Третьим пригласили истопника,
Приняли, добавили еще раза,
Тут нам истопник и открыл глаза -

На ужасную историю
Про Москву и про Париж,
Как наши физики проспорили
Ихним физикам пари.

Все теперь на шарике вкривь и вкось,
Шиворот-навыворот, набекрень,
И что мы с вами думаем день - ночь,
А что мы с вами думаем ночь - день.

И рубают финики лопари,
А в Сахаре снегу - невпроворот,
Это гады-физики на пари
Раскрутили шарик наоборот.

И там, где полюс был, там тропики,
А где Нью-Йорк - Нахичевань.
А что люди мы, а не бобики,
Им на это начихать!

Рассказал нам все это истопник,
Вижу, мой напарник, ну, прямо сник, -
Раз такое дело - гори огнем!
Больше мы малярничать не пойдем! -

Взяли в поликлинике бюллетень,
Нам башку работою не морочь!
И что ж тут за работа, если ночью день,
А потом обратно не день, а ночь!

И при всей квалификации
Тут возможен перекос,
Это ж все-таки радиация,
А не просто купорос!

Пятую неделю я не сплю с женой,
Пятую неделю я хожу больной,
Тоже и напарник мой плачется,
Дескать, он отравленный начисто.

И лечусь "столичною" лично я,
Чтобы мне с ума не стронуться,
Истопник сказал - "столичная" -
Очень хороша от стронция.

И то я верю, то не верится,
Что минует та беда...
А шарик вертится и вертится,
И все время не туда!

Как вы догадались, это Галич, "ПРО МАЛЯРОВ, ИСТОПНИКА И ТЕОРИЮ ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ".
Учим наизусть и поём долгими осенними вечерами на кухне.