* * *
На карнизе церкви сидели белые голуби. Когда я подошла, один из голубей повернулся и, глядя на меня, загугукал совой. А может, заворковал птичьим басом. Эдак по-шаляпински, грудным голосом. Если не знать, что это голубь, можно спутать с совой или филином.
- Привет, птица, - говорю.
- Угу, - согласился голубь.
* * *
В обед на работе мы непременно кормим птиц. Либо от своей булки отщипнем (питаемся мы в скверике на лавке всякими ништяками-тошнотиками), либо печеной картошки подбросим (воробьи и голуби с нашей легкой руки полюбили крошку-картошку). Птицы всё съедают с благодарностью и, похоже, нас уже узнают. А недавно мы им купили пакет с пшеном. И накормили единым килограммом 5 000 птиц микрорайона. И даже еще осталось пшено. А вы говорите, чудес не бывает.
На карнизе церкви сидели белые голуби. Когда я подошла, один из голубей повернулся и, глядя на меня, загугукал совой. А может, заворковал птичьим басом. Эдак по-шаляпински, грудным голосом. Если не знать, что это голубь, можно спутать с совой или филином.
- Привет, птица, - говорю.
- Угу, - согласился голубь.
* * *
В обед на работе мы непременно кормим птиц. Либо от своей булки отщипнем (питаемся мы в скверике на лавке всякими ништяками-тошнотиками), либо печеной картошки подбросим (воробьи и голуби с нашей легкой руки полюбили крошку-картошку). Птицы всё съедают с благодарностью и, похоже, нас уже узнают. А недавно мы им купили пакет с пшеном. И накормили единым килограммом 5 000 птиц микрорайона. И даже еще осталось пшено. А вы говорите, чудес не бывает.