me and all my selves

Кровей во мне намешано, как в университете Патриса Лумумбы. Обычно мы живем мирно, но когда речь заходит об интересах каждого, договориться бывает непросто.
Вот и в воскресенье с утра вся наша теплая компания  - татарский мужчина, идише маме, подмосковный гопник и белорусская крестьянка (остальных так мало, что, по законам математики, ими можно пренебречь), - собралась и стала решать, кому из них убирать квартиру.
- Объявляю шариат, - сурово проронил татарский мужчина. - Ты взяла пылесос, а ты швабру. Бегом.
- Полегче, Заур-ага, - поморщился подмосковный гопник. - Не забывай, что ты тут в меньшинстве. Тебя, если не ошибаюсь, и на пять процентов не наберется. Поэтому командовать парадом буду я. Тетя Песя, шабат уже прошел? Бегом в санузел драить унитаз. А ты, Янка, в комнатах убирай.
- Ой-вей, посмотрите, кто голос подал! - уперев кулаки в бока, процедила тетя Песя. - Титульная нация! Сам загадил квартиру, сам и убирай! Будет тут еще каждый цудрейтер мною помыкать! Скажи, Янка?
Янка молча кивнула.
- Вай-ме, за что мне это?! - не выдержал Заур. - Мало того, что не семья, а кафир на кафире, так они еще препираются! Опять за вас национальные меньшинства должны работать!  Я вам тут что, гастарбайтер? Опять крайнего нашли?
- Ладно, - поморщился Николай. - Задолбали вы со своими местечковыми комплексами. И даже не думайте мне тут давить на чувство исторической вины. Еще неизвестно, кто кому и сколько должен. Я вас наблюдаю с рождения, и пусть меня семьдесят процентов, а вас втроем от силы тридцать, но эти тридцать выносят мозг, как никто. Одна Песя чего стоит. Ох, устал я от вас. Моя бы воля...
- Ладно, ладно, Коляныч, - примирительно сказал Заур. - Когда крови смешивали, нас не спрашивали. Видимо, придется вместе убирать. В конце концов, пачкали-то вместе...
- Нет, эти шлемазлы моей смерти хотят! - не выдержала тетя Песя. - Чтоб вы так жили, как вы надо мной тут издеваетесь! Мне с утра сердце мельтешит, голова не на месте, в груди давит! Мы и так с Янкой на вас круглые сутки ишачим! Скажи, Янка?
Янка молча кивнула.
- Господи, зачем ты создал еврейских женщин? - воскликнули в один голос Заур и Коля. - Все, тетя Песя, молчи, лежи, болей, делай что хочешь, только не кричи! Живи сто двадцать лет, мы и без тебя справимся! Янка, бери швабру - и мыть коридор.
Янка молча кивнула, взяла швабру и отправилась мыть коридор.
Заур с Николаем начали собирать пылесос.
- А ты заметил, ага, как ловко наша хитрожопая геверэт опять откосила от уборки? Ну что за нация такая! - прищурился Заур.
- Кто бы говорил, - вздохнул Коля. - Вот тебе и шариат, вот тебе и семьдесят процентов. Сидим да пылесос подключаем.
И под победоносным взглядом лежащей на диване тети Песи они принялись за уборку.  
UPD: Дружба народов, как водится, победила грязь и разруху, но так умудохалась, что отдохнувшая тетя Песя готовится читать по трем остальным каддиш.