арабесы

Наверно, я бы хотела снимать кино. Хотя это громко сказано - кино. Скорее, эпизоды минут на 5 - полухудожественные, полудокументальные арабески. У меня короткое дыхание, мне всегда хватало слов, но очень хочется выцарапать наружу картинку, которая вертится в голове.

* * *
Возле рынка аниматор в костюме клоуна что-то яростно втолковывает торговке пирожками, и его ожесточенное уверенностью в собственной правоте морщинистое лицо так странно контрастирует с поролоновым красным носом.

* * *
Относительно молодая и прилично одетая женщина в электричке:
- Люди, послушайте меня. Я просто хочу знать, есть ли в этом вагоне обычные нормальные люди. Я весь состав прошла. Не буду врать, что на вокзале обокрали, что дочка больна. Но я так больше не могу. Очень домой хочу, в Пермь. Добираться электричками. А менты как узнают, что зечка, высаживают. Хорошо если отпускают. Воровать не хочу. Снова на зону не хочу. Я не могу так больше, люди...

* * *
- Если вы не против, я вам сыграю.
Мужчина с аккордеоном вошел в вагон перед самой остановкой, очевидно, не подозревая, что она конечная. Неуклюже и с усилием начал играть "Жил да был черный кот за углом". Выражение лица при этом у него сделалось угрюмо-сосредоточенное, почти механическое. Такие лица бывают у пациентов психиатрических клиник.
Электричка затормозила, и пассажиры двинулись к выходу. А мужчина с аккордеоном стоял, отвернувшись к окну, и играл, как будто его завели, и ключ в спине никак не остановится. Играл, когда все пассажиры уже растворились в сереньких мартовских сумерках. И было во всей этой случайной дорожной сцене - равнодушная вереница людей и музыкант, упрямо бьющий по кнопкам расстроенного аккордеона, - столько тоски и абсурда, что на мгновение захотелось вернуться и дослушать эту нелепую, фальшивую, никому не нужную мелодию и дать ему денег.
Хотя кого и когда они могли согреть.