welcome to Chisinau

*                  *                *
Здесь более, чем где-либо еще, я пишу, пытаясь объяснить что-то самой себе - облечь то, что дано в ощущениях, в крапивную рубашку из слов. Внутренний белорус говорит, что, значит, сейчас так и надо, главное - не увлекаться, а то шкворчать потом в аду на одной сковородке с Гришковцом.
Я не очень умею принимать мир как данность. Обычно мне кажется, что если вот это подправить, это подрихтовать, тут снести, этому вырвать язык, а тому дать георгиевскую ленточку, то будет гораздо лучше. Кузявее, как говорила коллега с одной из моих бесконечных работ.
Но здесь эта внутренняя суматоха, эти экзистенциальные претензии то ли смолкают, то ли я, наконец, нашла то самое место.
В этом городе ничего не надо менять. Открывая для себя улицы и районы, пробуя на язык новые названия, я понимаю: так и должно быть. Этот парк, этот пруд, пробивающееся сквозь листву закатное солнце, одноэтажные дома в центре, уютные улочки, неожиданные повороты дорог, орехи и тополя, виноградники на склонах холмов. Законченная картина, в которой нельзя изменить ни единого элемента, не нарушив гармонии (а те из японцев, которые с этим не согласятся, могут идти на Фудзи-сан). Ощущение уместности, не возникавшее у меня ни в одном городе. Ни в умопомрачительной Италии, ни даже в Лиссабоне - об остальных и говорить нечего. Они красивые, но чужие. А этот почему-то свой. 
И чего Пушкину тут не жилось.
Вот бы еще пригнать сюда Галактегу. И Совушку.

*                  *                 *
Небесный Сценарист здесь тоже расслабился и стал благодушен, как старый хиппи.
- Знаешь, что главное в жизни? Любовь, - сказал мне мудрый семилетний мужчина.
Вот вам и апостол Павел. Впрочем, про "открыл младенцам", кажется, было не у него.  

*                  *                 *
Единственное, что меня мучит - это необходимость уехать. Странное состояние, когда не очень понимаешь, нахуа, собственно, уезжать, если только-только приехала туда, где и хочешь быть, но знаешь, что - надо, обещала, запланировано, не можешь подвести людей, уплочено, докушивайте. Все относительно, да. То, что может показаться мечтой - море-кораблики - оборачивается досадной обязанностью.
Но я скоро вернусь.