пыне насущный, или дневник ассимилянта

 *                *                *
- Свадьба у них была средняя, всего человек на четыреста, - азартно рассказывала Анька.
Я вздрагивала, почесывалась и вспоминала Кустурицу с его дивными "эту говнотерку подарил Шура Петрич". Но поскольку человек быстро привыкает не только к хорошему, а вообще ко всему, наверно, в один прекрасный день такое раблезианство покажется мне нормой.
Пока же отдыхаю от полутора месяцев авральной работы и чищу голову, в чем преуспела настолько, что при виде афиши "Собачье сердце" на местном русском театре в мозгу мелькнула одна-единственная ленивая мысль: "Интересно, почем за килограмм".

*                *               *
Каждый филолог в душе немного Кирилл и в чем-то Мефодий. Поскольку языка местного не знаю - даже молдавско-русского суржика с его "переключеште скорости" (да, Аленка, мне понравилось), решила создавать свой собственный русско-молдавский суржик и присобачивать к молдавским словами русские окончания. Сердца куриные, которые я покупаю и варю товарищу Бэрии (да, Пиздосья получила новую кличку за свои гнусные чекистские повадки: подкрасться исподтишка и испортить воздух), теперь называются "инимы гайнячьи". Знай наших.

*               *                *
Видела невообразимо прекрасную дородную даму в розовой блузке и с круглыми бусами. Первым порывом было выхватить айфон и сфотографировать эту невозможную красоту, а то ведь не поверят, что такое бывает. Теперь сижу и пытаюсь решить, кто я, - жалкий сноб или настоящий ценитель прекрасного.
Потому что дама была хороша настолько, что Кустодиев в бессилии подавился бы собственной кистью.

*               *                *
Автометафора: не человек, а южный полюс. Внутри, конечно, чумовые пингвины и офигенное сияние, но пока до этого благолепия доберешься - сто раз сдохнешь во льдах.
Товарищу Погосян присваивается звание почетного совиного модератора и орден за мужество.
Впрочем, такого ордена, по-моему, заслуживают едва ли не все, кто сумел со мной подружиться.