"рассказать вам, Паниковский, как вы умрете?" (с)

[sovishsha]

Сегодня ночью меня должны были расстрелять.
Я стою в перелеске над ямой. На голове - мешок из дерюги. Перед тем, как мне его надели, одним лихорадочным пролетом камеры-зрачка я успела в последний раз охватить все, что останется здесь, когда я отправлюсь беседовать с Богом: сумрачные сосны, мокрая трава, холодный песок, который вот-вот коснется меня и остудит.
Я - цыганка. Они - фашисты. Мне не вырваться. Это конец.
Ein! Zwei!
Кишками я уже чувствую пулю. Я понимаю, что теперь и правда - всё. 
"Господи, прости им, не ведают, что творят, помилуй их и меня", - вместо проклятий убийцам неожиданно для самой себя мысленно кричу я.
Drei!
...но вместо треска автоматной очереди за окном взрывается музыка.
Никогда я еще так не радовалась ночным гулякам из кафе по соседству.
А потом все было хорошо. Я бродила по городу, слушала джаз-рок и что-то печатала на ноутбуке, тщетно пытаясь отыскать на клавиатуре букву "б". 
P.S. Нет, Дину Рубину на ночь не читала. Но сюжетец явно приплыл оттуда, чего уж там.

Comments

[zemphi.livejournal.com]

вспомнилось набоковское "... и вот ведут меня к оврагу..."

[sovishsha.livejournal.com]

А откуда это?
Я последнее время что-то частенько во сне умираю.

[zemphi.livejournal.com]

РАССТРЕЛ
Бывают ночи: только лягу,
в Россию поплывет кровать;
и вот ведут меня к оврагу,
ведут к оврагу убивать.

Проснусь, и в темноте, со стула,
где спички и часы лежат,
в глаза, как пристальное дуло,
глядит горящий циферблат.

Закрыв руками грудь и шею,-
вот-вот сейчас пальнет в меня!-
я взгляда отвести не смею
от круга тусклого огня.

Оцепенелого сознанья
коснется тиканье часов,
благополучного изгнанья
я снова чувствую покров.

Но, сердце, как бы ты хотело,
чтоб это вправду было так:
Россия, звезды, ночь расстрела
и весь в черемухе овраг!
1927, Берлин

[sovishsha.livejournal.com]

Ох, нет, все-таки страшно это было, этот животный ужас, эта пуля в кишках. Так что - не надо ни России, ни черемухи, ни оврага...