![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
Мне кажется, вот этот фрагмент из Слова 67 (О покаянии) Симеона Нового Богослова - его образность, восхождение к духовному через плотское, восхищение мирской красотой, которым дышит текст - перекликается со стилистикой Шестоднева, с теми его фрагментами, которые принадлежат Иоанну экзарху.
Вот Симеон: "Не знаю, что больше радует меня, созерцание или услаждение, то есть красота ли и радостотворное блистание чистых лучей солнца, или питие и вкушение вина, которое имею в устах моих. Хочу смотреть на то, то есть на лучи солнца, а меня влечет это, то есть вино сокрушения, кажущееся сладчайшим; и когда опять обращусь к тому, то есть к свету Божественной благодати, опять большее ощущаю услаждение от сладости вкушения вина; не насыщаюсь ни зрением тех лучей солнца, ни питием сего вина. Когда кажется мне, что насытился питием, тогда красота ниспосылаемых лучей заставляет меня еще больше жаждать, и я оказываюсь опять алчущим и жаждущим; и чем больше усиливаюсь наполнить утробу мою, тем в десять раз больше палим бываю жаждою и вожделением блестящего пития того".
А вот Иоанн: "Если люди, насыщающиеся от питья и еды, становятся румяными, сияющими и веселыми, то настолько выше их тот, пищей и отрадой которого являются мысли о Божьих делах".
Понятно, что корни библейские, но само настроение. Да и по времени Иоанн экзарх и Симеон не так далеко отстоят друг от друга.